В самых разных кругах стало общепринятым, что 24 февраля Россия вступила в радикально новую хозяйственную эру, сопоставимую с переходом к рыночной открытости в начале 1990-х. Только с движением в обратном направлении, естественно. Но тогда надо ответить на вопрос: а почему в тот раз люди сразу начали негодовать из-за снижения уровня жизни, а сейчас держатся спокойно?

Опросные службы фиксируют веру большинства граждан в то, что нынешние материальные проблемы не навсегда и через полгода-год рассосутся. Однако есть еще более важный фактор. В первые кризисные недели многие ждали совсем плохих вещей, а они не произошли. Привычный быт зашатался, но потом как-то устаканился. И сказать, что в апреле–мае дела пошли хуже, чем в марте, люди не могут. Причем новая нормальность не выглядит сейчас таким критическим ухудшением, как после освобождения цен в 1992-м или после дефолта в 1998-м.

Контуры этой нормальности можно оценить по сведениям, опубликованным в последние дни. При всей отрывочности и запоздалости они многое объясняют.